5

духовная традиция, которая сложилась в литературах Западной Европы, можно считать, в эпоху Возрождения, господствовала в культуре классицизма и не вполне утратила свое значение даже в первой половине XIX века, с победой романтизма.

Риторика — не просто свод технических правил. Прозаика и стихотворца она учила ие только писать, но и «читать» окружающий мир, служила своеобразным методом для постижения и художественного истолкования действительности. Риторические тропы, фигуры, мифологические образы, композиционные правила складывались в цельный и связный язык, освященный вековым авторитетом и предназначенный выражать вечный и неизменный нравственный смысл жизни. Подобно тому как в басне (а новоевропейская басня возникла именно в рамках риторической культуры) из любого частного житейского случая выводится обобщенная мораль, так и все многообразие мира последовательно сводится в этом языке к вневременным нравственным категориям и ценностямм. Вот почему риторика так любит примеры и параллели из истории и мифологии: в том-то и дело, что история для нее уравнивается с легендой, исторического развития как бы нет, и в жизни испокон веков повторяются одни и те же ситуации, заключающие в себе одно и то же этическое содержание.

Однако в XIX веке господство риторики пошатнулось. В европейской культуре начало формироваться новое, историческое представление о жизни общества: в человеке стали видеть не абстрактную и единообразную человеческую природу, а неповторимую индивидуальность, обусловленную своей национальностью, исторической эпохой, уникальными обстоятельствами своего жизненного бытия. Нравственные ценности требовалось теперь выводить не из абсолютных религиозных постулатов (авторитет религии был серьезно подорван еще в XVIII веке благодаря деятельности великих просветителей), а из конкретной исторической ситуации, в которой оказываются люди. Из-под ног риторики ускользала ее мировоззренческая основа; именно тогда она и стала превращаться в набор пустых формальных правил, восприниматься как препятствие для