О, есть костер, которого не смеет

Коснуться ни забвение, ни страх.

И если б знал ты, как сейчас мне любы

Твои сухие, розовые губы!

Осень 1913

* * *

Ты знаешь, я томлюсь в неволе,

О смерти Господа моля.

Но все мне памятна до боли

Тверская скудная земля.

Журавль у ветхого колодца,

Над ним, как кипень, облака,

В полях скрипучие воротца,

И запах хлеба, и тоска.

И те неяркие просторы,

Где даже голос ветра слаб,

И осуждающие взоры

Спокойных загорелых баб.

Осень 1913, Слепнево

* * *

В. С. Срезневской

Вместо мудрости – опытность, пресное,

Неутоляющее питье.

А юност ьбыла – как молитва воскресная…

Мне ли забыть ее?

Столько дорог пустынных исхожено

С тем, кто мне не был мил,

Столько поклонов в церквах положено

За того, кто меня любил…

Стала забывчивей всех забывчивых,

Тихо плывут года.

Губ нецелованных, глаз неулыбчивых

Мне не вернуть никогда.

Осень 1913, Царское Село

9 ДЕКАБРЯ 1913 ГОДА

Самые темные дни в году

Светлыми стать должны.

Я для сравнения слов не найду —

Так твои губы нежны.

Только глаза подымать не смей,

Жизнь мою храня.

Первых фиалок они светлей,

А смертельные для меня.

Вот поняла, что не надо слов,

Оснеженные ветки легки…

Сети уже разостлал птицелов

На берегу реки.

Царское Село

* * *

Настоящую нежность не спутаешь

Ни с чем, и она тиха.

Ты напрасно бережно кутаешь

Мне плечи и грудь в меха.

И напрасно слова покорные

Говоришь о первой любви.

Как я знаю эти упорные

Несытые взгляды твои!

Декабрь 1913, Царское Село

* * *

Я с тобой не стану пить вино,

Оттого что ты мальчишка озорной,

Знаю я – у вас заведено

С кем попало целоваться под луной.

А у нас – ишь да гладь,

Божья благодать.

А у нас – светлых глаз

Нет приказу подымать.

Декабрь 1914

* * *

Твой белый дом и тихий сад оставлю.

Да будет жизнь пустынна и светла.

Тебя, тебя в моих стихах прославлю,

Как женщина прославить не могла.